Пускай фамилия специалиста по визуальным эффектам Врэдли Паркера, значащегося режиссером картины, не вводит вас в заблуждение. «Запретная зона» – проект Орена Пели, человека, осчастливившего весь мир фильмом «Паранормальное явление», псевдодокументальным гуано про полтергейст, снятое за пятнадцать тысяч баксов трясущейся камерой мобильного телефона. Но поскольку в прокате оно собрало 193 355 800 баксов, Пели был объявлен воротилами киноиндустрии гениальным режиссером, продюсером и сценаристом. Во что он и сам уверовал, принявшись клепать ужасники по однажды удачно попавшему лекалу.
В «Запретной зоне» он превзошел сам себя. Сюжет из штампов, завязанных фигой, вкратце сводится к тому, что если у американцев ломается машина не в Америке, то они сдохнут. Нужны детали? Нет проблем. Четверо янки в политкорректной половой пропорции 50 на 50 отправляются в Москву через Киев, потому как в Киеве у одного из них имеется брат. Мудак редкостный, о чем товарищ всех честно предупреждает.Ужас начинается уже в Киеве. В украинском общепите нет бигмаков и картошки фри – какой культурный шок! К тому же на выходе из бистро до них докапываются поддатые украинские гопники, которые тянут свои шаловливые ручонки к силиконовым прелестям американских дивчин, чтобы пощупать, из какого материалу шьют у них в Америке свитки.
Сломался тачскрин на смартфоне? В интернет-магазине Хенди-Сервис можно купить запчасти, например, тачскрин Acer. Все ждет большой выбор деталей на разные смартфоны.
Тут режиссера вместе со сценаристом крепко подвело знание постсоветских реалий. Ведь из сцены этой встречи можно было бы сделать два, а то и три ужасника с кровавой расчлененкой, которая как пить дать затмила бы знаменитую «Техасскую резню бензопилой». Ведь все в наличии: ночь, улица, фонарь, гопники и даже аптека неподалеку. Дай хохлам в руки пару прутов арматуры и считай, что шедевр готов. Увы… Создатели фильма упустили свой шанс сделать настоящий хоррор. Янки грозят гопникам пальцем и объясняют, что им не нужны проблемы. После чего хулиганы, устыдившись своего недостойного поведения, ретируются, пожелав гостям столицы доброй ночи. То есть «Запретная зона» местами – это еще и фантастика.
А утром янки ждет сюрприз! Мудаковатый брат, лучась, как статуя Свободы, сообщает, что они будут иметь на Украине незабываемый отдых. Он уже договорился насчет экскурсии в зону отчуждения Чернобыльской АЭС. И даже гида нашел. Это местный суровый сталкер по имени Юрий.Цдут к гиду. Юрок выглядит как глава УНА-УНСО, злоупотребляющий горилкой под анаболики. Косая сажень в плечах. Бритая башка. На лысине морщина от ума. «Вы там уже бывали?» – интересуется у него особо догадливая американка, до которой все доходит как до жирафа. «Не раз», – отвечает Юрок, всем своим видом показывая, что походы в Припять для него как поездка в Диснейленд. И опять зритель кусает в досаде губы. Ведь режиссер упустил второй шанс! Если бы Юрок продемонстрировал ей жабры, ветвистые рога или, на худой конец, орган репродуцирования, десятикратно увеличившийся под влиянием положительной мутации, то в фильме появилась бы интрига. А так…Сталкер предлагает подкрепиться перед дорожкой вяленой говядиной (видимо, режиссер и сценарист слышали что-то краем уха об украинском сале, но не поняли, как оно выглядит) и подгоняет раздолбанный УАЗ времен застоя. Вместе с американцами в Зону отправляются еще двое Юриных клиентов – говорливая норвежка и австралиец с прической а-ля Боб Марли. Зачем они нужны, загадка. Из расчета: чем больше мяса на корм мутантам, тем лучше.
Жизнерадостно щелкая фотоаппаратами, туристы-экстремальт катят по дороге, пока не упираются в КПП с хмурыми бойцами в красных беретах. Облом, Зона сегодня не работает. У нее санитарный день. Но Юрий парень не промах. Он знает тайные тропки. И ведет команду с черного входа. А как иначе? Он же старожил. Все тут знает. Скажем, спрашивают у него любознательные туристы, что за водоем перед ними, а он с ходу: «Озеро Припять».Мимо такого водного (и географического) радиоактивного чуда американцы проехать не могут. Тем более что на берегу валяется страшная чернобыльская фауна: порядком протухший карась. «Bay! Какие зубы», – ужасаются туристы, и зрителю приходится поверить им на слово.
Наконец компания прибывает в контрольную точку. Заброшенный радиоактивный город выглядит жутко: ржавый троллейбус на парковке (в Припяти отродясь не было троллейбусного сообщения), брошенные автомобили ВАЗ-21009 и 2109 (производство которых началось после аварии на АЭС). Но в сравнении с остальной лажей это так, цветочки.Следует осмотр достопримечательностей. Янки с Юрием бродят по обветшавшим многоэтажкам, норовя прихватить на память что-нибудь особо радиоактивное. Длится это долго и нудно. Но как только зритель начинает ерзать и зевать, режиссер делает сильный ход. На пятом этаже жилого дома появляется внушительных размеров медведь, который галопом проносится мимо офигевших туристов и исчезает. Эдакий колорит а-ля рюс. Даже странно, что Потапыча не обрядили в красную рубаху и не дали в лапы балалайку. Хотя и так получилось славно. Зона продемонстрировала, что в ней, как в Греции, есть все.
Налюбовавшись на останки убогого советского быта, группа решает возвращаться домой. Как бы не так. Кто-то перегрыз в их «буханке» все провода. То ли медведь с голодухи, то ли чернобыльские мики-маусы. Мобильники в зоне не ловят, и янки впадают в панику. «Мы все умрем!» – истерят они, привлекая истошными криками всю живность радиоактивной округи.
Юрок подливает масла в огнь. «Бисовы дети! Нам не дойти, – сурово констатирует он. – Мы углубились в Зону почти на 20 километров». М-да, если завтра война, с таким украинским спецназом, как Юрок, Россия может спать спокойно. Свяжись с кем-нибудь по рации!» -требуют американцы. И хохол начинает вещать: «Контрольная точка Припять. Це Акула. Як мене чуете? Як меня чуете?» Но его не чуют. Точнее, чуют, но не те, на кого он рассчитывал. В кустах что-то шуршит. И тогда Юрок с пистолетом и криком: «Вы должны быть счастливы, что он у меня есть» – выскакивает из машины и бежит сражаться с монстрами. В кустах выстрелы и – гробовая тишина.Один из американцев, сжигаемый любопытством, присущим нации первопроходцев, идет посмотреть, что осталось от гида, и возвращается изрядно покусанным. Кем – загадка. Возможно, радиоактивными собаками, которые время от времени прыгают, как дуры, на стекла автомобиля. Но все происходит в такой кромешной мгле, что не разглядеть ни бельмеса.Пересидев ночь, янки решают прорываться сами. Но как? Ведь пешком 20 км – непосильная дистанция! Поэтому они роются по радиоактивным помойкам в поисках целых проводов зажигания. И параллельно изливают друг другу душу. Им бы сваливать, а эти кандидаты на премию Дарвина лезут в кусты, чтобы посмотреть, что там чавкало, спускаются в подвалы, чтобы узнать, что там шуршало, или с криками: «Догони меня, клыкастый!» – играют в салочки с чернобыльскими собаками. И таки добиваются своего. Опять темно. Опять ни видно не зги. И, кажется, двоих или троих уже съели, А значит, пришла пора забраться в подвал ближайшей пятиэтажки, чтобы забиться в приступе клаустрофобии.
Дальше – по кругу. Герои с истошными криками бегают по заброшенным помещениям, а их за обе щеки уплетают радиоактивные мутанты. Количество покойников растет, команда тает. Однако все попытки зрителя разглядеть монстров обречены на провал. При каждом их появлении у оператора случается приступ эпилепсии. Видно только, что прической они похожи на Котовского, а лицом – на героя фильма «Дракула» 1921 года выпуска.
И вот наступает кульминационный момент: туристов осталось двое – он и она. Оба в струпьях от лучевой болезни, оба ноют, что помрут от радиации. Но тут происходит чудо. Придурки обнаружены украинскими солдатами. «Помогите!» -радостно кричит последний американский герой. И солдат оказывает ему посильную помощь, влепив пулю. «Зачем?» – вопрошает напарница, свернувшись на земле в позе эмбриона. Нет ответа. Ни у солдата. Ни у сценариста с режиссером.
Люди в белых халатах грузят американку на тележку и везут длинным коридором по тайным подземельям Януковича, приговаривая, что «вона все бачила». Бедняжка так и не узнала, что это за «все». Зрители – тоже. Жертву забросили в камеру, набитую шибко оголодавшими монстрами, которые под музыку Мэрлина Мэнсона мгновенно превратили ее у гумус.
Вот такой фильм. В котором ужас – не жанровое определение, а резюме для всего: актерской игры, сценария, в сравнении с которым сюжет самой тупой компьютерной игры кажется «Войной и миром». Ужас – это еще и спецэффекты, потому что такими монстрами зрителей пытались напутать разве что в эпоху немого кино. Но особый ужас – операторская работа. Камера в картине трясется так, словно ее держит пациент с пляской святого Витта в состоянии жесточайшего похмелья, который сидит на телеге, непрерывно пересекающей рельсы.
Вердикт однозначен: смотреть эту кинопоганку радиоактивных почв губительно для душевного здоровья.